История одного поиска…

Неподалеку от города Пущино есть деревня Демшинка. В километре от нее на краю заросшего лесом оврага с советских времен стояла маленькая пирамидка с красной звездой. На ней была прикручена табличка с такой надписью: «Здесь покоятся останки экипажа бомбардировщика погибшего осенью 1941 года в бою над деревней Демшинка. Штурман, стрелок-радист».

В течение 2016 - 2017 годов, благодаря усилиям многих людей, удалось определить тип и принадлежность самолета, обнаружить останки, установить имена погибших членов экипажа и с почестями захоронить их на воинском мемориале в городе Протвино, Серпуховского района. Подробности этой работы сами по себе настолько удивительны, что возникла идея изложить их здесь отдельным очерком.

До лета 2016 года об упавшем самолете было известно только то, что могли рассказать местные жители. Старушки из Демшинки каждый год на 9 мая приходили к пирамидке, клали цветы и вспоминали этот давнишний эпизод так: «Осенью 1941 года со стороны Каширы летел самолет. Когда он подлетал к Демшинке, к нему приблизились со стороны Липиц (там был советский аэродром), два истребителя и атаковали его. Самолет давал красные и зеленые ракеты, чтобы по нему не стреляли, но его все равно сбили. Один летчик выпрыгнул с парашютом вовремя и спасся. Двое других прыгнули слишком поздно и разбились вместе с самолетом, который упал на краю оврага возле Демшинки и загорелся. Спасшегося летчика раненого отвезли в больницу, а двух погибших похоронили в воронке, оставшейся от падения самолета, завернув тела в парашюты».

Заросшая пирамидка в лесу у деревни Демшинка.

Это краткое изложение нескольких рассказчиков, опрошенных в 2013-2015 годах. Среди других сведений был рассказ о том, что самолет сбили советские зенитки, оттого что самолет летел с завода без опознавательных знаков. Другой рассказ упоминал, что погибшие советские летчики летели на немецком самолете, отчего их и сбили свои. Встречались и другие похожие упоминания о гибели самолета от огня своих. Кроме того, местные жительницы были уверены в том, что тела двух погибших летчиков никуда не вывозились и были похоронены именно на этом месте, в воронке рядом с пирамидкой. К сожалению, опросы были произведены слишком поздно. Бабушка, которая помнила имена погибших летчиков (их документы были переданы председателем колхоза командиру проходящей мимо деревни пехотной части) умерла буквально за год до моего приезда в Демшинку.

Из краеведческого интереса я опубликовал этот эпизод в числе прочих сведений о военном времени в окрестностях Пущино, в статье на сайте Азимута. Никаких попыток искать имена разбившихся летчиков я не предпринимал, и несколько лет статья провисела в интернете безо всякого движения. Пока в июне 2016 года на телефоне не раздался звонок. Звонивший представился – Иван Горбунов, летчик с аэродрома  Большое  Грызлово.  Иван увидел мою статью в интернете, заинтересовался эпизодом с демшинским самолетом, и предлагал вместе заняться поисковой работой по установлению обстоятельств гибели самолета, имен погибших членов экипажа и поиском их останков под эгидой тверского поискового отряда «Вечность», участником которого был Иван.

Я согласился, и мы составили план действий. Начать надо было с поиска в интернете. Практически сразу отыскалась статья в газете Ока-Инфо за 2011 год (https://www.mngz.ru/russia-world-sensation/3106360-oni-snova-v-stroyu.html). В ней содержалось краткое интервью бабушки из деревни Демшинка, которая упомянула по памяти имя одного из погибших членов экипажа – Александр Плахин.

Это было уже что-то. Но, по базам данных, размещенных в сети (известные общественные ресурсы Подвиг народа и База данных Мемориал), таких фамилий летчиков не нашлось. Нам предстояло искать фамилии или похожие эпизоды в массивных списках личного состава авиаполков и авиадивизий, копая огромное количество интернет-страниц. Начать мы решили с ресурса allaces.ru, где был опубликован, хотя и неполный, списочный состав и истории советских летчиков, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны.

В списках на каждый полк было до нескольких сот фамилий. Предстояло искать отдельные боевые эпизоды, похожие на историю демшинского самолета. Мы оценили время, необходимое на этот поиск – 2 месяца. Без гарантии кого-либо найти. Но начинать надо было с того что есть.

Условившись приступить к поиску, мы с Иваном положили трубки, и я вернулся к повседневным делам. Работу, рассчитанную на  два месяца, не обязательно было начинать прямо сейчас.

Тем удивительней было то, что через пятнадцать минут позвонил Иван и сказал, что, скорее всего, уже нашел информацию по погибшему самолету. Он указал на страничку на сайте, - «Смотри, первая строка в списках бомбардировочных авиаполков, 1 сбап. Самая первая строка, я только начал искать. Видишь там фамилия Горбунов, имя Иван – мой полный тезка. Но не в этом суть. Смотри дальше эпизод от октября 1941 года». Я внимательно прочитал текст под фамилией летчика Горбунова – «С октября 1941 года 1-ый скоростной бомбардировочный авиационный полк действовал под Москвой. 25.10.41 г., во время третьего боевого вылета СБ Горбунова был сбит немецким истребителем. Штурман А.С.Плохов и стрелок-радист А.М.Ренке погибли, а летчик спасся с парашютом. Обгоревший и раненый, попал в госпиталь».

Командир эскадрильи  1 СБАП (22 ГБАП)  Горбунов Иван Николаевич, Германия 1945 год.

Это было очень интересно, эпизод во многом совпадал с историей демшинского самолета. Среди погибших числились штурман и стрелок-радист, в точности как было написано на пирамидке. «Смотри по действиям 1сбап в октябре», - продолжал Иван, - «с 18 октября 1941 года самолеты действовали с аэродрома в Егорьевске по немецким дорогам в районах Таруса-Калуга-Алексин – если сделать примерный штурманский расчет, то получится, что их маршруты проходили как раз примерно в районе Демшинки». Да, похоже. Мы посмотрели информацию по фамилиям погибших летчиков Плохова и Ренке. По данным ОБД Мемориал, оба они похоронены на кладбище летчиков в Серпухове.  Необыкновенно,  первая строка в поиске, и столько совпадений. Только фамилия Плохов, а не Плахов. И имя Алексей, а не Александр. И похоронены летчики не под Демшинкой, а в Серпухове. Но память может подводить старожилов. А тела могли быть перезахоронены, хотя мы в этом сомневались – уж очень были уверены жительницы Демшинки, что летчики лежат именно рядом с установленной пирамидкой.  Да и по опыту, Иван говорил, что зачастую места захоронения солдат по документам указываются на воинском мемориале, а на самом деле они до сих пор лежат там, где их застала смерть – в оплывших окопах, воронках,  блиндажах, в кабинах сгоревшей или утонувшей техники.

Конечно, во время войны в нашем районе упал не один десяток самолетов, и тот, что разбился под Демшинкой, мог оказаться из совсем другого полка. Но, ощущение было такое, что все это неспроста. Не бывает такого, чтобы поиск погибших во время войны вдруг давал зацепку в первой же строке.

Чтобы разобраться в фамилиях погибших летчиков я связался со школьным музеем села Липицы, где, по словам учителей, хранилась видеозапись девяностых годов, где бабушки из Демшинки вспоминали момент падения самолета. Это необыкновенно облегчило бы поиск, если бы на пленке в рассказах прозвучали имена штурмана и стрелка-радиста. Однако, как оказалось, липицкая школа утратила видеозапись. Это было досадно до крайности. Мы были в шаге от получения важнейшей информации, но оказались ее лишены без возможности восстановления. Приходилось идти дальше, искать другие материалы, не располагая подробными сведениями от местных жителей.

На сайте allaces.ru под текстом о летчике Горбунове были указаны литературные источники, среди которых оказалась книга «Небо без границ», среди соавторов которой была указана некая Л. И. Горбунова.

Иван, через красноярских  друзей-летчиков из  ООО «АвиаСтарт – Сибирь» Виктора Игошина и Дмитрия Карнаухова смог найти экземпляр этой книги и  доставить его в Москву.

И тут опять начались удивительные совпадения. Из всех боевых эпизодов 1 СБАП, в книге был максимально полно описан именно тот третий боевой вылет Горбунова И. Н. в ходе которого он попал в госпиталь а штурман и стрелок-радист погибли.

Мне удалось найти через звонки в Красноярск и в Российский союз ветеранов  Людмилу Ивановну Горбунову. Она оказалась дочерью летчика Ивана Николаевича Горбунова, того самого, командира экипажа СБ 1-го СБАП.

Горбунова Людмила Ивановна, дочь командира корабля.

Мы с Иваном встретились в Москве с Людмилой Ивановной, ныне журналистом и писателем, которая была необыкновенно обрадована встрече и передала нам экземпляр своей книги с полным описанием эпизода падения самолета, сделанным рукой ее отца (его уже не было в живых на тот момент). Вот этот эпизод.

Из книги «Небо без границ. Красноярским летчикам посвящается» одним из авторов которой является дочь командира корабля Горбунова Ивана Николаевича – Горбунова Людмила Ивановна:

"18 октября 1941 года 1-й скоростной бомбардировочный авиаполк на самолетах СБ совершил длительный перелет из Ирана под Москву по маршруту Гарган – Ашхабад – Ташкент – Оренбург – Егорьевск. В связи с тяжелой обстановкой под Москвой личному составу дали только двое суток на отдых и изучение района предстоящих боевых действий. Уже на третий день полк получил задачу: с рассвета до темноты отдельными экипажами вести воздушную разведку передвижения немецких войск по дорогам от Калуги на Серпухов, Тарусу, Алексин.

В те октябрьские дни мы испытали боль первых потерь. Из разведывательного полета не вернулся экипаж командира 2-й эскадрильи старшего лейтенанта Медведева со штурманом капитаном Пряничниковым. А на другой день при выполнении боевой задачи погиб экипаж лейтенанта Ишева со штурманом старшим лейтенантом Масловым. Позднее не вернулись еще несколько экипажей.

В сознании не укладывалось: «Как же так, немецкие танки и автомашины с солдатами движутся по нашим дорогам? И где? Уже под Москвой!».

В один из тех тревожных осенних дней 41-го года мой экипаж повторно вылетел на выполнение боевого задания. Маршрут в район Калуги проходил мимо Серпухова. При подлете к нему нас встретила пара наших истребителей из системы ПВО города. Они пристроились к бомбардировщику и пошли рядом.

Истребители хорошо знали, чей идет бомбардировщик, тем более, что мы дали опознавательный сигнал «Я свой самолет». Они просто решили немного сопроводить нас, что бы поддержать боевой дух экипажа перед выполнением рискованного задания. А экипаж посчитал, что в связи с улучшением погоды истребители будут сопровождать бомбардировщик до цели и обратно. Но наши надежды не оправдались. Истребители проводили нас до линии фронта, помахали нам крыльями, развернулись и ушли обратно к Серпухову.

Бомбардировщик пошел на задание один.

Молодое пополнение 1-го скоростного бомбардировочного авиаполка. После окончания Новосибирской летной школы, Красноярск, 1940 год, Горбунов И. Н. в центре.

Пролетая мимо Серпухова, я увидел, что на юго-западе, в районе Калуги, погода была еще «лучше»: рваная кучевая облачность с большими окнами между облаками, сквозь которые ярко светило осеннее солнце. При такой погоде уже реально можно было ожидать встречи с истребителями противника.

Хотя самолет СБ был оснащен тремя скорострельными пулеметами, он уступал вооружению немецких истребителей, и одному бомбардировщику в воздушном бою с ними рассчитывать на благополучный исход было трудно. Из трех наших пулеметов два находились в кабине штурмана, а для защиты задней полусферы, откуда, как правило, атаковал противник, служил лишь один пулемет воздушного стрелка-радиста.

Подлетая к линии фронта, которая проходила западнее Серпухова по реке Нара и левому берегу Оки, я передал стрелку-радисту:

- Будь внимателен, Ренке, при появлении истребителей немедленно информируй.

- Вас понял, товарищ командир, за воздухом смотрю внимательно, истребителей противника пока не вижу.

Самолет прошел линию фронта, идя курсом на юго-запад уже не под облаками, а в больших окнах между ними. Я вел самолет немного в стороне от дороги, внимательно наблюдая за ней и за воздухом. И вот на дороге, идущей от Калуги на Серпухов, показалась колонна автомашин и танков. Автомашины были необыкновенно большие, длинные. В кузовах рядами сидели солдаты. Отдельные грузовики на прицепах везли пушки.

Командир эскадрильи Я. Л. Мизенин (крайний слева) проводит подготовку экипажей к вылету. Слева направо стоят: Н. Д. Селиванов, П. Я. Зубов, И. Н. Горбунов, Г. В. Лященко, И. А. Скорик, Д. Ф. Попков, В. К. Петренко, М. Г. Коновалов, И. А. Кольниченко. Зима 1941 – 1942 гг.

Я немедленно передал штурману Плохову обстановку на дороге.

-Колонну вижу, - быстро ответил штурман. – Выходите на боевой курс. Держите высоту 800 метров и курс полета вдоль дороги, строго над колонной.

Я повернул самолет, увеличил скорость и пошел над дорогой, выдерживая высоту.

-Слушай, Ренке, заходим на бомбометание колонны противника, максимум внимания воздуху.

-Вас понял, - откликнулся стрелок-радист.

-Товарищ командир, открываю люки, держите самолет строго над колонной, ветер почти вдоль дороги – передал штурман……

В этот момент нос самолета стал закрывать мне обзор колонны. Я знал, что еще немного и штурман начнет сброс бомб. Колонну накроют 60 разрывов. Уже неплохо. Не одна машина и фашистский захватчик навек останутся на этой дороге. Вот только не помешали бы истребители и не сбили с курса зенитчики….

Строго выдерживая режим полета, я ждал окончания бомбометания и команды на разворот.

Противник пока не вел зенитный огонь, и надо было успеть развернуться, чтобы не попасть под него. В то же время отсутствие зенитного огня настораживало: где то рядом могли быть истребители.

-Разворот, закрываю бомболюки, сработали хорошо, - доложил штурман.

-Понял тебя, Плохов.

Я ввел самолет в крутой разворот, в сторону своей территории, и увидел, что головная часть колонны в триста метров была вся в огне, в клубах дыма и пыли……

Совершенно неожиданно из облаков выскочили немецкие истребители и открыли огонь из пушек и пулеметов по нашему бомбардировщику. Пули защелкали по бронеспинке за моей спиной, по кабине, по приборной доске, от которой полетели осколки приборов, затем по правому мотору и плоскости.

Я стал энергично маневрировать самолетом, но было уже поздно. Правый мотор горел, и языки пламени уже охватывали плоскость между двигателем и кабиной. Энергичный маневр самолета ни к чему не привел. Сбить пламя с горящего мотора не удалось. Наоборот, оно полыхало яростней. Приборная доска была разбита, на ней плясали языки пламени, из тонких трубок, подводивших к приборам бензин, масло и гидросмесь, брызнули струйки, обдав кабину и мой комбинезон. От зажигательных пуль все воспламенилось. Кроме того в кабину самолета от горящего мотора, через полую плоскость, где находился бак с бензином, потянуло дымом и гарью.

Выход у экипажа был один – покинуть горящий самолет. Но прыгать сейчас  - значит попасть на территорию занятую противником. Надо во что бы то ни стало пересечь Оку и дотянуть до нашей земли. Она всего в нескольких километрах…..

Уклоняясь от новых атак немецких истребителей, мы миновали реку возле Тарусы, и пошли над своей территорией. Нужно было решаться на прыжок, пока не взорвались бензобаки.

Внутри кабины   стоял нестерпимый жар. На мне горел комбинезон, от тлеющего мехового воротника жгло лицо. Хорошо, что на глазах были очки, а на руках – летные краги. Из-за дыма и жара стало трудно дышать.

Я дал команду экипажу:

-Внимание, Плохов и Ренке, немедленно покинуть самолет с парашютам! Как поняли, ответьте!

Но ответа не последовало. Я подумал, что повреждена огнем внутренняя связь и продублировал команду аварийным сигналом, но ответа не получил. С момента атаки самолета истребителями я с экипажем связи не имел. Неужели штурман и стрелок-радист убиты в кабинах? Отсутствие ответа на аварийный сигнал подтверждало худшее.

Я попытался открыть фонарь своей кабины, что бы покинуть самолет, но несмотря на все усилия, фонарь не открывался…….

Справа и слева располагались задвижные форточки. Я ухватился за открытую задвижку левой форточки и упираясь ногами в педали управления, налег со всей силой. Но фонарь не открывался. Казалось, исчезла последняя надежда. Положение было критическое. Находиться в кабине больше было невозможно.  Она вся горела изнутри. Нестерпимо жгло лицо. В дыму и гари я задыхался и уже ничего не видел – ни земли, ни неба. Самолет с работающим мотором шел фактически без всякого управления.

Не увидев, а скорее почувствовав, что скорость самолета резко возрастает, я энергично взял штурвал на себя и снова, зажав его коленями, двумя руками ухватился через форточки за корпус фонаря, пытаясь его открыть…..

Инерцией от набора высоты меня стало вдавливать в сиденье кабины, но я отчаянно тянул за форточки и корпус фонаря, и по видимому эта дополнительная сила инерции, которая вжимала в сиденье, помогла мне и спасла меня – фонарь открылся………

Бомбардировщик между тем завалился на левое крыло и пошел штопором. Прыгать с парашютом из вращающегося в падении самолета очень трудно. Меня вдавило в кабину с такой силой, что я едва мог приподняться и перевалиться на левую плоскость, в сторону не горящего мотора, по ходу вращения самолета. Мощным потоком воздуха меня бросило на хвостовое оперение и ударило о стабилизатор. Главный удар приняли на себя колени, а потом уже все тело. Этим ударом меня отшвырнуло в сторону, и я начал падать в свободном падении. Я специально медлил, не раскрывая парашют. Во-первых, потому, что на мне горел комбинезон и надо было сбить пламя, что бы оно не охватило раскрывшийся купол, а, во-вторых, потому, что немецкие летчики, как я слышал, расстреливали в воздухе советских летчиков, прыгающих из горящих самолетов.

После некоторой задержки я раскрыл купол парашюта. От динамического удара у меня сорвало унты, и я остался в одних носках.

Каково было приземление, я сам не мог вспомнить. От адской боли в ногах я потерял сознание. Очнулся уже лежащим на свернутом парашюте. Вокруг толпились женщины и подростки……..

На телеге меня доставили в районную больницу. Она располагалась в небольшом деревянном доме…..

Через 15 дней меня перевезли в Каширский госпиталь….

Через 2 месяца я вернулся в полк, семье уже отправили похоронку….

Рассказ летчика поразительно точно совпадал с воспоминаниями местных жителей, даже в той части, где бомбардировщик запускал сигнальные ракеты при приближении двух советских истребителей. В то же время он расходился с ними в причинах падения самолета. Но, к нашему сожалению, то чего мы искали больше всего – точное упоминание места падения, в описаниях летчика отсутствовало. И, по словам Людмилы Ивановны, это были единственные сохранившиеся в рукописях летчика строки. И невозможно было с полной уверенностью утверждать, что самолет разбившийся под Демшинкой, и есть тот самый СБ летчика Горбунова. Чтобы доказать это, нам предстояло искать на месте падения номерные узлы и агрегаты и останки погибших штурмана и стрелка-радиста.

В августе 2016 года Горбунов Иван и его товарищи из поискового отряда «Вечность» Тверского ВПЦ «Подвиг» Виктор Новиков и  Андрей Нечаев, вместе с коллегами и друзьями с аэродрома «Большое Грызлово» Дмитрием Киселевым, Денисом Линчевским, Владимиром Дягелем провели полевую экспедицию на месте падения самолета.

Полевая экспедиция на месте падения самолета.

По обнаруженным на месте падения самолета фрагментам  узлов и агрегатов (фрагменты основной стойки шасси, фрагменты кока винта, маслорадиатор двигателя, фрагменты блока цилиндров и головки блока двигателей, фрагменты силового набора крыла), с большой вероятностью оказалось можно предположить, что на этом месте разбился самолет СБ. Но, то что мы искали больше всего, номерные детали, обнаружены не были.

В ходе подъема фрагментов самолета были найдены останки двух членов экипажа и обгоревшие фрагменты летного обмундирования. Сохранность костных останков была очень плохая со следами пулевых и осколочных ранений. На фрагментах свитера одного из членов экипажа были петлицы лейтенанта

По результатам экспедиции поисковиками был  оформлен акт эксгумации, второй экземпляр которого был передан в администрацию села Липицы Серпуховского района.

Пока работали на месте падения самолета, расчистили просеку к пирамидке, так как добраться к ней было проблематично – все заросло лесом.

С учетом  собранных  косвенных (непрямых) доказательств и результатов проведенной поисковой экспедиции, с большой вероятностью можно было предположить, что в районе Демшинка-Коптево находится место падения самолета СБ 1СБАП Горбунова И. Н. и в воронке обнаружены останки членов его экипажа: штурмана, лейтенанта  Плохова А. С. и стрелка-радиста, сержанта  Ренке А. М. Но, в связи с отсутствием номерных деталей, точным доказательством принадлежности самолета мы не располагали. Единственной возможностью точной идентификации найденных останков было проведение генно-молекулярного исследования ДНК. Перед нами встала непростая задача попытаться найти родственников погибших членов экипажа.

На Плохова Александра Сергеевича удалось найти в ЦАМО РФ послужную карту и установить, что он уроженец г. Горький, Подневеское п/о, деревня Кузьминка. В послужной карте изначально стояла отметка "Пропал без вести", но потом 28.11.1941 года она была исправлена на "Погиб". Скорее всего, информацию исправили после возвращения Горбунова И. Н. (командира корабля)  в полк.

Послужная карта лейтенанта Плохова А. С.

Учетная карточка Плохова А. С.

Приказ УК ВВС КА № 011/проп от 15 февраля 1942 года.

На стрелка-радиста Ренке А. М., к сожалению, в ЦАМО РФ никаких документов обнаружить не удалось.

Иван связался с общественным движением «Бессмертный полк» и попросил опубликовать на сайте статью с информацией о найденном экипаже 1 СБАП. После  опубликования статьи «Тверские поисковики разыскивают семьи погибших членов экипажа бомбардировщика Плохова и Ренке» на сайте Бессмертного полка, с помощью коллег Ивана из Нижегородского поискового отряда «Курган»  Федора Дроздова и Андрея Чеканова была найдена внучка штурмана корабля – Королева Надежда Александровна.

После получения у внучки штурмана согласия на проведение анализа ДНК Иван начал поиск лаборатории, которая взялась бы провести сложнейшее генно-молекулярное исследование. За его проведение взялся Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации. Финансирование  проведения генно-молекулярного исследования ДНК взяли на себя Иван Горбунов, Дмитрий Киселев и руководитель Финам-Аэро Сергей Ахапкин.

Сложность исследования обуславливалось тем, что останки были в очень плохом состоянии после нахождения в агрессивной среде. Кроме того, 75 лет прошло с момента падения самолета. Не было гарантии, что удастся выделить достаточный участок ДНК. Но даже если бы исследование состоялось, могло оказаться, что останки принадлежат другим людям. И тогда все наши догадки, не имевшие до сих пор фактической основы – на месте падения не было обнаружено ни номерных деталей и узлов самолета, ни подписанных личных вещей погибших членов экипажа - развалились бы, и поиск пришлось начинать сначала.

Полтора месяца работы замечательного специалиста – судебного эксперта генетика  Бинько Инны Анатольевны увенчались успехом. По заключению генетиков  от 03.05.2017 года, с вероятностью 99,85% костные останки одного из мужчин, найденных 10.08.2016 года в Серпуховском районе Московской области поисковым отрядом «Вечность» при проведении полевой поисковой экспедиции на месте падения самолета СБ, принадлежат деду Королевой Н.А. по отцовской линии – штурману 1 СБАП  Плохову Александру Сергеевичу, не вернувшемуся из боевого вылета 25.10.1941 года.

Исследование ДНК оказалось успешным, и теперь у нас появились основания для дальнейшей работы. Администрация города Протвино дала  разрешение на захоронение членов экипажа на мемориале «Рубеж обороны» в городе Протвино 22 июня 2017 года, где одновременно планировалось захоронение 10 павших советских солдат, найденных другими поисковыми отрядами в районе Серпухова.

После согласования эскизов мемориального памятника и надписей с внучкой штурмана Королевой Н.А. пилот Дмитрий Степин изготовил табличку на место падения самолета. Поисковики Иван Горбунов и  Евгений Войдаков  облагородили пирамидку и укрепили табличку с новым текстом. Теперь на табличке указаны имена погибших членов экипажа и кратко описаны обстоятельства гибели самолета 25.10.1941 года.

Обновленная пирамидка на месте падения самолета.

Втроем с Иваном Горбуновым и руководителем аэродрома «Большое Грызлово» Дмитрием Киселевым собрали денежные средства на изготовление памятника на новое место захоронения. 20 июня  2017 года  памятник  был  готов,  и  в тот же день  произвели его установку на мемориале «Рубеж обороны».

Памятник штурману Плохову А. С. и стрелку-радисту Ренке А. М. установленный на месте  захоронения  - мемориале «Рубеж обороны» в городе Протвино.

Те, кто своим трудом вернул экипаж из небытия.

22 июня 2017 года на мемориале "Рубеж обороны" собралось большое количество жителей города Протвино и гостей. Своим долгом почтить память погибших посчитала дочь командира экипажа Горбунова Людмила Ивановна. И, конечно, приехали все те, кто принимал участие в  поисковой экспедиции, установлении имен экипажа, изготовлении памятника и организации захоронения: командир поискового отряда «Вечность» Владимир Соловьев и его бойцы Виктор Новиков, Андрей Нечаев, Иван Горбунов, Евгений Войдаков, Валерий Содовников; владелец аэродрома «Большое Грызлово» Дмитрий Киселев и его брат, руководитель компании «Финам-Аэро» Сергей Ахапкин; командир поискового отряда «Курган» Андрей Чеканов.

Торжественное захоронение провели  с соблюдением воинского ритуала. Батюшка провел отпевание погибших воинов. Салютная группа троекратным залпом проводила героев, знаменная группа и почетный караул прошли торжественным маршем по главной аллее мемориала, а летчики частной пилотажной группы «Первый полет» отдали последние почести погибшему экипажу по старой традиции авиаторов – выполнили проход и роспуск над местом захоронения.

Почтить память павших воинов пришло много неравнодушных людей.

Дочь командира корабля, Горбунова Людмила Ивановна, поклонилась  членам экипажа своего отца, нашедшим покой на Серпуховской земле, и не могла сдержать слез.

Дочь командира корабля Людмила Ивановна Горбунова перед памятником экипажу ее отца на мемориале «Рубеж обороны».

Людмила Ивановна Горбунова возлагает цветы на пирамидке у д. Демшинка

После окончания мероприятий по захоронению мы заехали  на место падения самолета, где Людмила Ивановна возложила цветы к пирамидке, установленной у воронки на месте падения самолета. А потом помянули пилотов, собравшись все вместе на аэродроме Большое Грызлово.

На этом поиск экипажа разбившегося под Демшинкой самолета был завершен, но не закончилась поисковая работа. Война продолжается, пока не похоронен последний солдат, так говорят между собой поисковики.

На месте падения самолета СБ 1 СБАП

Василий Демидов, Иван Горбунов