Был ли Тешилов городом вятичей?
Автор: Василий Демидов   
06.03.2018 16:51

 

Был ли Тешилов городом вятичей?

Демидов В.Э.


Древнерусский город Тешилов, упомянутый в «Списке русских городов дальних и ближних», не дожил до наших дней. Располагался он на правом берегу Оки, неподалеку от современной деревни Спас-Тешилово, рядом с которой сохранилось сравнительно крупное городище.

Наибольший вклад в изучение Тешилова внесли А.В. Арциховский, проводивший раскопки городища в 1925 году (Арциховский, 1925), и Ю.В. Беспалов, проследивший историю города и села Спас-Тешилова до 20-го столетия, и введший в научный оборот ряд письменных источников (Беспалов, 2007). Отдельные сведения о Тешилове можно найти также в работах И.П. Сахарова (1851. С. 15), Н.М. Павлова (1888. С. 443), П.И. Малицкого (1895. С. 421), Т.Н. Никольской (1981. С. 134-136), А.Н. Насонова (1951. С. 211), и разведочных отчетах Р.Л. Розенфельда (1961) и М.И. Гоняного (1998).

В древнерусское время территория, на которой располагался Тешилов, входила в пределы так называемой Земли вятичей (Никольская, 1981). Это дало возможность Ю.В. Беспалову утверждать, что Тешилов был городом вятичей, также как и прочие упомянутые летописями города в бассейне верхней Оки. По его предположению, "мыс на берегу Оки облюбовал и заложил на нем крепость, ставшую со временем центром волости, один из вятических князьков по имени Тешило" (Беспалов, 2007. С. 21). Такое предположение было повторено слово в слово в краеведческой работе В.В. Бокатуева и А.А. Голубева без ссылок на источник (2010, C. 93). Все прочие историки называли Тешилов не городом вятичей, а городом в Земле вятичей, что совсем не одно и то же. Однако, широкую популярность получило именно мнение о принадлежности города летописному славянскому племени. В настоящее время в интернет изданиях, популярной литературе и даже музейных описаниях можно увидеть такие определения Тешилова, как "город вятичей", "городище вятичей" и т.п. Однако, для такого рода утверждений нет достаточных оснований. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Для начала следует обозначить, что собственно, следует понимать под Землей вятичей. Такого названия в древнерусское время не существовало. В летописях упоминается либо Лесная земля на верхней Оке в пределах Черниговского княжества, которая занимала лишь часть населенной вятичами территории, либо просто употребляется собирательное обозначение Вятичи. Термин "Земля вятичей" впервые использовала Т.Н. Никольская в книге с одноименным названием. Под этим термином она понимала всю племенную территорию вятичей. Границы ее определены по археологическим данным, в первую очередь по распространению специфического набора женских украшений - семилопастных височных колец (Арциховский, 1930. C. 123-128), а также по характерному курганному обряду (Седов, 1973. С. 11). Определенная таким образом "Земля вятичей" включает в себя обширный регион вдоль р. Оки от ее верховий до рязанского течения, а также долины крупных притоков, включая густонаселенную в древнерусскую эпоху область по р. Москве. Славяне-вятичи заняли всю эту территорию к 10-11 векам нашей эры, сменив малочисленные остатки предшествующего населения (Никольская, 1981. С. 12; Седов, 1982. С. 270; Седов, 1995. С. 373; Григорьев, 2005. С. 170). Это событие описывает известное сообщение Повести временных лет: "Радимичи же и вятичи - от рода ляхов. Были ведь два брата у ляхов - Радим, а другой Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него прозвалися вятичи".

Были ли эти люди, прозвавшиеся (или прозванные) вятичами, единой в этническом плане народностью, или они распадались на разные племена, схожие между собой только в отношении обрядности и материальной культуры, неизвестно. Упоминания о них в летописях связаны главным образом с походами русских князей, которые начиная с 10-го века вторгаются в земли вятичей, облагают их данью и пытаются присоединить к Руси. К началу 12 века вся территория вятичей была поделена между тремя княжествами. Рязанское утвердилось на средней Оке, Ростово-Суздальское овладело долиной р. Москвы, а верхнее течение Оки, включая интересующий нас участок берега возле нынешнего тешиловского городища, досталось Черниговскому княжеству (Насонов, 1951. С. 65-66; Зайцев, 2009. С. 93).

Последний поход черниговского князя Владимира Мономаха на вятичей отмечен в 1082-1083 гг., когда князь, по его же словам, "в Вятичи ходихом по две зиме на Ходоту и на сына его" (Летопись..., 1872. С. 239). Судя по всему, как раз после этих походов, на рубеже 11-12 вв., и не позднее 30-х годов 12 века (Кучкин, 1984. С. 76-78), черниговское княжество окончательно завладело своим куском вятических земель и утвердилось в том числе и на месте, где сегодня располагается тешиловское городище. Поэтому можно предположить следующее. Если Тешилов как город возник до завоевания, то он действительно какое-то время принадлежал вятичам: они составляли основное его население и вся правящая верхушка, знать, старейшины или местный князь, также были вятичами. Если же город возник здесь после присоединения к Чернигову, то утверждать о принадлежности его вятичам будет невозможно, поскольку присоединение славянских племен к Руси представляло собой насильственный процесс. Русские князья, борясь за расширение своей власти и доходов, захватывали новые земли и разделяли их на податные волости, строя города, в которые сажали своих бояр-посадников. Эти представители новой власти следили за сбором дани и вершили суд от лица князя (Насонов, 1951. С. 6). Город, возникший на берегах Оки в 12 веке был уже не городом вятичей, а княжеским опорным пунктом в их землях, центром волости, отданной в кормление складывающемуся классу феодалов.

Таким образом, установление даты возникновения Тешилова является важнейшей отправной точкой для решения вопроса о том, кому принадлежал город - вятичам или Черниговским князьям. Рассмотрим для начала имеющиеся летописные свидетельства, затем данные археологии, и, наконец, посмотрим на общий исторический фон той эпохи, после чего можно будет представить себе картину возникновения Тешилова.

Итак, обратимся к русским летописям, к той части где описывается междоусобная война Мономашичей и Ольговичей, двух княжеских родов из Чернигова. В Никоновской летописи в связи с описанием бегства князя Святослава Ольговича в «Лесную землю» вятичей и его обращения в 1147 году за поддержкой к Юрию Долгорукому появляется следующая запись: «И тако совещавше, снидошася на Москву князь велики Святослав Ольговичь съ Резани из Тешилова с сыном своим Олгом и со князем Володимером Святославичем» (ПСРЛ, 1862. С. 172). Этот текст Никоновской летописи использовал по результатам проведенных здесь в 1925 году раскопок А.В. Арциховский, как одно из обоснований возраста Тешиловского городища (Арциховский, 1925). Летописный эпизод с выездом князя Святослава Ольговича из Тешилова в 1147 году на встречу в Москву стал также основанием для утверждения о том, что Тешилов является летописным ровесником Москвы (Беспалов, 2007. С. 23).

Однако, известия Никоновской летописи касательно Тешилова и некоторых других городов в отношении событий 1146 и 1147 года не являются достоверными. Это видно уже из того, что выезд «с Резани из Тешилова» в 12 веке был невозможен, поскольку в ту эпоху областью на Оке от устья Протвы до устья Осетра, в пределах которой располагается тешиловское городище, владело не Рязанское, а Черниговское княжество (Насонов, 1951, С. 65-66; Зайцев, 2009. С. 93). Кроме того, в более древних летописных списках, Ипатьевском и Лаврентьевском, упоминания о выезде Святослава Ольговича из Тешилова отсутствуют, зато указано, что после встречи князь «возвратися к Лобынскоу», в город на устье р.Протвы.

А.Н. Насонов (Насонов, 1950, стр. 209-211) убедительно показал, что записи Никоновской летописи, касающиеся походов Святослава Ольговича, и в том числе эпизод с его выездом из Тешилова, являются позднейшими вставками, сделанными в начале 16-го века составителем летописи специально для обоснования принадлежности земель к югу от Оки Рязанскому княжеству. Личность составителя известна, это митрополит Московский и всея Руси Даниил «Рязанец», выходец из рязанских мест. Именно ему принадлежат все тенденциозные «прорязанские» вставки в текст Никоновской летописи (Клосс, 1980, стр. 101-103). Целью Даниила было заявить права Московии на территорию к югу от Оки, которую делили в конце 15-го века между собой Великое княжество Московское и Великое княжество Литовское. Бывшие здесь рязанские владения отходили Москве, а бывшие черниговские Литве. Составителю Никоновского свода было важно показать, что Тешилов в числе прочих городов издревле принадлежал Рязани, и, следовательно, Литва никак не может претендовать на него. Поэтому и были сделаны неоднократные отсылки к названиям рязанских городов 14-15 вв. применительно к событиям 12-го века. С тем, что к известиям Никоновской летописи о Тешилове «следует относиться с осторожностью», согласилась Т.Н. Никольская (Никольская, 1981, стр. 135). Позднейшей недостоверной вставкой назвал известия о Тешилове также и А.В. Дедук (Дедук, 2012, стр. 144).

Итак, приведенные известия Никоновской летописи не являются материалом, опираясь на который можно было бы делать вывод о существовании Тешилова в 1147 году и, тем более, о посещении его князем Святославом Ольговичем. Первые достоверные летописные упоминания города появляются в документах более поздней эпохи. В конце 14 века Тешилов поименован в «Списке русских городов дальних и ближних» в перечне городов Рязанского княжества: «А се Рязаньскии: … Венев. Тешилов. Крилатеск. Неринеск...». Создание «Списка», по мнению большинства историков, относится к последней четверти 14 века, (Аверьянов, 2003, стр. 336-341; Наумов, 1974, стр. 150-163; Подосинов, 1978, стр. 40-48;  Тихомиров, 1979, стр. 83-137; Хоруженко, 2010, стр. 398-401). К последней четверти 14 века относится и летописная «Повесть о Митяе», в позднейших редакциях которой (Никоновского свода) духовный отец Дмитрия Донского митрополит Митяй назван сыном «Тешиловскаго попа Ивана, иже на реце Оке» (ПСРЛ, 1897. С. 36). О том, что речь в этой записи идет именно о городе Тешилове, а не, скажем, о селе Тешилове и тешиловских деревнях Московского и Дмитровского уезда (см. Духовные..., 1950. С. 259, 324, 359), нам достаточно определенно указывает запись: «иже на реце Оке». В достоверности этого известия о родине Митяя вряд ли можно сомневаться. Иначе как в тексте могла появиться такая подробность, как имя отца, абсолютно ненужная в случае тенденциозной вставки. Многое из добавленного в повесть о Митяе составителем Никоновской летописи правдоподобно и является взятым из неизвестных нам источников (Прохоров, 1976. С. 252).

Суммируя все вышеизложенное, мы можем констатировать, что первые летописные упоминания Тешилова относятся к последней четверти 14 века, к эпохе Куликовской битвы. Существовал ли город в более ранние времена, и когда он появился? На этот вопрос летописи уже не дают ответа, и нам придется обратиться к археологическим данным.

Археологические раскопки на Тешиловском городище проводились единственный раз в 1925 году А.В. Арциховским, который пришел к следующим выводам. Комплекс находок, в числе которых обломки стеклянных браслетов, стеклянная бусина, пряслице из розового шифера, обломок семилопастного височного кольца и др., полностью соответствует курганным вятическим древностям, относимым ко времени удельной Руси 12-14 вв. В этот же период укладывается керамический комплекс. Процент лепной керамики на городище «настолько ничтожен (0,3%), что о первых веках славянской колонизации говорить вовсе не приходится» (Арциховский, 1925). А.В. Арциховский суммировал полученные данные, указав на 12 век как начало существования тешиловской крепости, отметив, что «о более раннем времени осторожнее пока что не говорить».

При этом следует понимать, что городище это всего лишь крепость. В древнерусский период вокруг большинства крепостей располагались городские посады. Такая же картина наблюдается и в Тешилове, где вокруг городища археологическими разведками обнаружен целый ряд селищ - пятен культурного слоя, отмечающих места существования неукрепленных поселенияй деревенского типа. Все они датируются 12-14, 14-17, 17-19 вв. (Гоняный, 1998. С. 76-77) и представляют собой либо одновременные крепости посады Тешилова, либо уже остатки села Спас-Тешилова.

В издании Археологической карты России датировка одного из селищ смещена на 8-10 и 10-12 вв. со ссылкой на отчет А.Н. Воронкова и его находки лепной керамики (Воронков, 1966). Однако, в означенном отчете такая датировка отсутствует, а характеристики керамического материала не указаны. Тем не менее, вполне можно допустить существование деревни вятичей на тешиловском берегу ранее 12 века. Во-первых, потому что в ближайших окрестностях Тешилова известны несколько ранних славянских селищ: Таруса, Дракино, Прилуки и Сосновка (Никольская, 1981. С. 18-19). Во-вторых, потому что участок берега, на котором располагается городище, предоставляет наилучшие условия для поселения. Здесь река Ока с ее рыбными запасами вплотную прижимается к высокому коренному склону, на котором в изобилии встречаются выходы родников (один ключ бьет непосредственно рядом с городищем). Над берегом, тоже в ближайшей доступности, в рассматриваемую эпоху располагались водораздельные липняки и дубравы с серыми лесными почвами, более плодородными, чем дерново-подзолистые песчанистые почвы левобережья (Лидов, 1947. С. 10-11). Окские прижимы к высокому правому берегу, которые на данном отрезке течения располагаются примерно в 10-15 км друг от друга, активно заселялись во все эпохи, чему свидетельство большое количество расположенных здесь разновременных археологических памятников, начиная с мезолитических стоянок и кончая древнерусскими городами. Поэтому небольшой процент лепной керамики (0,3%), которую собрал в раскопах А.В. Арциховский, а также тонкий культурный слой, обнаруженный под насыпным валом городища А.Н. Воронковым (1966), должны быть соотнесены с небольшой деревней вятичей, существовавшей на месте будущей крепости до 12 века н.э. Но собственно город Тешилов, а в летописях городом именовали исключительно укрепленные поселения, появился только в момент постройки крепости, с возведением стен на площадке городища. Датировка этого события на настоящий момент - 12 век.

Таким образом, Тешилов возник уже после окончательного покорения вятичей княжескими дружинами, после походов Владимира Мономаха и захвата приокских земель. Черниговскому княжеству на берегах Оки потребовалось создать укрепленные пункты для сбора дани с окрестных вятических деревень. Крепости также были нужны князьям, чтобы сторожить свою долю захваченной территории, поскольку места эти располагались на самой окраине Черниговских владений. Совсем рядом по лесам на притоках Оки проходили границы с двумя другими княжествами - Ростово-Суздальским и Рязанским. Во всей этой пограничной области в 12 веке одновременно с Тешиловым возникают и другие малые городки-крепости. Строят их князья соседствующих княжеств (Юшко, 1991. С. 133). До этого времени во всем этом лесном краю городов не было, они появились только в результате "окняжения" земли вятичей феодалами Чернигова, Рязани и Ростова (Куза, 1989. С. 154). Остатки ранних вятических укрепленных поселений докняжеской эпохи известны только для более южных территорий в бассейне р. Упы (Григорьев, 2005. С. 28-32).

О том, что Тешиловская крепость была выстроена в княжескую эпоху свидетельствует также и планировка городища. Это не простое мысовое укрепление между двумя долинами, а более сложное инженерное сооружение, с протяженными валами (до половины окружности площадки), эскарпированными склонами и глубоким опоясывающим рвом.

Исходя из всего изложенного можно утверждать, что Тешилов был построен по воле черниговских князей для контроля завоеванной территории, как укрепленный центр податной волости. В летописях под 1176 годом именно так, "волостью" называется территория вокруг соседнего с Тешиловым города Лопастны (ПСРЛ, 1843. С. 118). Тешиловскую волость в более поздних источниках 16-го века начнут именовать Тешиловским станом.

Точную дату основания тешиловской крепости до года указать невозможно. Если при последующем археологическом изучении городища датировка, предложенная А.В. Арциховским не изменится, то временной промежуток, в который началось строительство, весьма широк. Это могло произойти на рубеже 11-12 вв., либо столетием позже, в конце 12 века. Иными словами, когда черниговский князь Святослав Ольгович со своей дружиной, согласно летописному сообщению, зимой 1147 года проходил тешиловским берегом вдоль Оки из Колтеска (городок на устье р. Беспуты) в Лобынск (городок на устье р. Протвы), и потом выезжал на встречу с Юрием Долгоруким в Москву, Тешилова могло еще не существовать.

Что касается названия Тешилова, то нет оснований выводить его от гипотетического имени "вятического князька" Тешило. Согласно словарю Даля в орловских, рязанских и тульских говорах (все это бывшие территории вятичей), слово тешить обозначало доить корову. Производные от него топонимы в сельской местности не редкость. Выше уже упоминались села и деревни, носившие название Тешилово. Некоторые из них (в Московской и Тверской областях), носят его до сегодняшнего дня. По всей видимости, в раннеславянскую эпоху на месте постройки тешиловской крепости существовала либо деревня, либо урочище с таким названием, отчего город и стал Тешиловым.

Завершая очерк о Тешилове, попробуем представить себе, как же выглядел этот город в первые десятилетия своего существования в 12-м  - начале 13-го века. Центром его была недавно построенная деревянная крепость. Внутри располагались жилые дома, о чем можно судить по набору археологических находок бытовых предметов, керамики и мощному культурному слою на площадке городища. По всей видимости, в крепости жили княжеский посадник и его люди. Стены защищали их и их семьи на случай мятежа вятичей, дома которых располагались на посаде вокруг крепости.

Посадник и его приближенные были заметно богаче подвластного населения, и ориентировались на привозные товары, о чем свидетельствует количество найденных А.В. Арциховским на городище обломков стеклянных браслетов (7 шт.), занимающих ведущее место среди находок после железных гвоздей. Это весьма характерные предметы домонгольской эпохи. Стеклянные браслеты производились небольшим количеством мастеров в крупнейших центрах Древней Руси. Купцы развозили их по отдаленным городам и очень быстро стеклянные браслеты стали излюбленным украшением, причем исключительно городских жительниц (Арциховский, 1930. С 26; Колчин, 1985. С 273). Во время раскопок на тешиловском городище А.В. Арциховский также обнаружил единственный обломок семилопастного височного кольца. Это типичное женское украшение вятичей. Вполне возможно, что такая находка указывает на начавшееся слияние черниговских переселенцев и местных жителей. Вряд ли в ту эпоху что-то могло помешать боярину-посаднику или его дружиннику взять в жены местную красавицу.

Комфортно ли жилось представителям новой власти в лесном краю на Оке? Конечно, нет. "Реакция местного населения на установление новой власти нашла свое отражение в археологических материалах. Начиная с рубежа XI—XII вв., наблюдается широкое распространение украшений, характерных исключительно для вятичей. Утрата самостоятельности привела к резкому росту протестного самосознания. По этой причине последующее включение вятичей в общерусскую культурную традицию проходило чрезвычайно медленно" (Григорьев, 2005. С. 172).

Несомненно, что вятичи, вынужденные платить дани и оброки в построенный на их землях Тешилов, недолюбливали посадника. А тот, в свою очередь, не мог вполне быть уверенным в собственной безопасности. Ведь в глухом отдаленном уголке старейшины вятичей все еще пользовались серьезным авторитетом, и с их реакцией посаднику приходилось считаться. Власть его хотя и была подкреплена перспективой карательных рейдов из Чернигова, но в случае княжеских междоусобиц положение становилось шатким. Что могло произойти с посадником иллюстрирует эпизод, случившийся со все тем же Святославом Ольговичем в 1146 году. Когда он бежал от дружин князей Давыдовичей и укрылся в Колтеске, преследователи "созваша Вятичи и реста им: се есть ворог и вам и нам; да ловите убити его лестью и дружину его избийте, а имение его на полон вам" (ПСРЛ, 2001. С. 38). Тогда старейшины вятичей заняли осторожную выжидательную позицию, не поддержав ни одну из сторон. Они не стали избивать небольшую дружину Святослава Ольговича, и, как оказалось, не прогадали. Князь вскоре получил воинское подкрепление от своего союзника Юрия Долгорукого. Из преследуемого он превратился в преследователя и в итоге занял черниговский стол.

Во время междоусобиц опасность грозила посадникам не только от мятежа вятичей, но и от самих князей. Воскресенская летопись описывает, как во время обратного похода Святослава Ольговича из лесной земли к Чернигову, посадники Давыдовичей в ужасе бежали перед ним, бросая вверенные им города: "Слышавши же то посадници Володимери и Изяславли, выбегоша из Вятич, и из Дебряньска, и из Мченьска, и из Облове" (ПСРЛ, 2001. С. 39). Так что, вместе с властью над городом посадникам передавался и сопутствующий немалый риск.

Вот в каком шатком равновесии жили княжеские городки в 12-м - начале 13-го вв. на окраинах Черниговского княжества. Нечто похожее пережил и Тешилов. Для него эта эпоха продлилась несколько десятилетий, может быть, даже целое столетие. Уже после Бытыева нашествия и разгрома Черниговского княжества Тешилов отошел Рязанскому княжеству, в составе которого он два столетия прослужил пограничной крепостью на Оке, на границе Рязани с владениями серпуховских князей. В 1461-62 гг. вместе с окрестными землями Тешилов был продан Московии, и очень скоро из города превратился в село (Демидов, 2015. С. 57-66). За всю свою достаточно долгую историю они ни разу не был городом вятичей, а всегда оставался княжеской крепостью, инструментом феодального освоения глухого лесного края на Оке. Все здешние древнерусские города, включая и Тешилов, строились в 12 веке русскими князьями. Поэтому они являлись не городами вятичей, а княжескими городами в землях вятичей. Именно такое определение дала им Т.Н. Никольская (1981, С. 120), и именно так их воспринимает большинство историков. Как только централизованное московское государство стало достаточно развитым, чтобы избавиться от удельных междукняжеских границ и архаичной системы даней и оброков, надобность в малых городках отпала. Все они, и в том числе и Тешилов, исчезли с карты России, оставив после себя только валы древних городищ и редкие записи в летописных сводах.


ЛИТЕРАТУРА

Аверьянов К.А. О принципах составления «Списка русских городов» // Тверь и Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып. 5. Тверь, 2003.

Арциховский А.В. Курганы вятичей. М., 1930.

Арциховский А.В. Отчет о раскопках в Серпуховском уезде // Архив ИИМК РАН, Фонд 2, Опись 1, дело 186, 1925.

Беспалов Ю.В. Земля вятичей. М., 2007.

Бокатуев В.В., Голубев А.А. Край феникса в истории земли Каширской. История сельского поселения Топкановское (с древнейших времен до начала XX века). М., 2010.

Воронков А.Н. Отчет об археологических разведках на территории Серпуховского р-на Московской области в 1925-1966 г. Архив ИА РАН, № 3232, № 3231., 1966.

Гоняный М.И. Отчет о результатах археологических исследований, проведенных ГИМ в г.Подольске, Подольском, Наро-Фоминском, Серпуховском районах Московской области в 1997 году. Архив ИА РАН, №22047, 1998.

Григорьев А.В. Славянское население водораздела Оки и Дона в конце I - начале II тыс. н.э. Тула, 2005.

Дедук А.В. «Рязанская» купля Василия Темного: границы и территория, судьба в составе Московского княжества во второй половине XV - начале XVI в.  // Исследования по истории Восточной Европы. Вып. 5. Минск, 2012.

Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.-Л., 1950.

Зайцев А.К. Черниговское княжество X-XIII вв. М., 2009.

Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М., 1980.

Колчин Б.А. Стеклоделие // Археология СССР. Древняя Русь. Город, замок, село.М., 1985.

Куза А.В. Малые города Древней Руси. М., 1989.

Летопись по Лаврентьевскому списку // Издание Археографической комиссии. СПб., 1872.

Лидов В.П. Геоморфологический очерк Приокско-Террасного участка Московского государственного заповедника. Отчет. НИИ Географии МГУ // Архив ПТЗ. 1947.

Малицкий П.И. Приходы и церкви Тульской епархии: Извлечение из церковно-приходских летописей. Тула, 1895.

Насонов А.Н. Русская земля и образование территории древнерусского государства. М., 1951.

Наумов Е.П. К истории летописного «Списка русских городов дальних и ближних» // Летописи и хроники: Сборник статей. 1973 г. М., 1974.

Никольская Т.Н. Земля вятичей: к истории заселения бассейна верхней и средней Оки в IX-XIII вв. М., 1981.

Подосинов А.В. О принципах построения и месте создания «Списка русских городов дальних и ближних» // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978.

Полное собрание русских летописей. Том 2. СПб., 1843.

Полное собрание русских летописей. Том 9. СПб., 1862.

Полное собрание русских летописей. Том 11. СПб., 1897.

Полное собрание русских летописей. Том 7. М., 2001.

Прохоров Г. М. Летописная Повесть о Митяе // ТОДРЛ., Т. 30. Л. 1976.

Розенфельд Р.Л. Отчет за 1961 год, Архив ИА РАН, №2250. 1961.

Сахаров И.П. Памятники Тульской губернии. СПб., 1851.

Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М., 1982.

Седов В.В. Ранние курганы вятичей // КСИА. Вып. 135. М., 1973.

Седов В.В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995.

Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979.

Хоруженко О.И. Литовские города в историографии «Списка русских городов дальних и ближних» // Историография источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин: Материалы XXII международной научной конференции. Москва, 2010.

Юшко А.А. Московская земля IX-XIV веков. М., 1991.